Самюэль Ганеман

                                Хронические болезни

                                                    (Теоретическая часть)

 

     

                         Глава I Природа хронических заболеваний

 

Искусство гомеопатического врачевания, как оно описано в моих собственных работах и работах моих учеников, если ему следовать точно и неукоснительно, до сих пор доказывало свое бесспорное превосходство над всеми методами аллопатического лечения, и не только в случае заболеваний, внезапно поражающих человека (острых заболеваний), но и при эпидемических заболеваниях, а также в случае спорадической лихорадки.

Венерические болезни также радикально и более надежно излечиваются гомеопатическим

методом, причем гораздо мягче и без всяких последствий, поскольку, не искажая и не подавляя

внешних проявлений болезни, гомеопатия излечивает внутреннее основное заболевание посредством действия подобного лекарственного средства. Но число других хронических заболеваний, существующих на этой планете, является неизмеримо большим и всегда было таковым.

Лечение аллопатическими средствами до сих пор способствовало лишь усилению страданий от болезней такого рода, поскольку данное лечение состояло из назначения совокупности различных тошнотворных смесей (составленных фармацевтами из подавляюще действующих лекарств, взятых в материальных дозах, без знания истинных свойств каждого из составляющих

смесь вещества в отдельности) вместе с применением многочисленных ванн, потогонных и стимулирующих слюноотделение веществ, обезболивающих наркотических средств, инъекций, компрессов, фумигаций, нарывных пластырей и, особенно, неизменных всегдашних слабительных, пиявок, банок, различных методик голодания или любых других видов медицинских истязаний, которые постоянно, в соответствии с модой, из года в год, меняются. При помощи подобных методов лечения заболевание либо усиливалось и жизненные силы, несмотря на применение время от времени так называемых тонизирующих средств, все более и более истощались, или, даже если при помощи данных средств случалось чудо, и удавалось вызвать какое-либо заметное улучшение,

вместо прежних симптомов появлялись новые еще более тяжелые заболевания, вызванные лекарствами, заболевания, гораздо более серьезные и еще труднее поддающиеся лечению в сравнении с первоначальным заболеванием, а врач утешал пациента: “Прежнее заболевание мне удалось излечить, и весьма досадно, что появилось новое, но, я думаю, мне удастся устранить и его”. Таким образом, до тех пор, пока одно и то же заболевание принимало различные формы и покуда добавлялись новые симптомы из-за ошибочного применения губительно действующих препаратов, страдания пациента постоянно множились, пока его жалобные сетования не прерывались навсегда его последним предсмертным вздохом, и тогда родные получали следующее “утешение”: “В данном случае мы сделали все, что могли”.

В случае с гомеопатией, являющейся великим Божьим даром, все обстоит иначе! Даже имея дело с различными проявлениями хронических заболеваний, приверженцы гомеопатии, следуя учению, изложенному мной в моих предшествующих работах и в устных лекциях, добиваются гораздо большего успеха, чем последователи вышеупомянутых методов лечения, но только в техслучаях, когда их пациенты оказывались не слишком ослабленными и безнадежными вследствие предшествующего аллопатического лечения, как, к несчастью, очень часто случалось там, где пациент имел возможность потратить на лечение много средств.

Путем применения более естественного метода лечения, врачам-гомеопатам часто удавалось в короткое время устранить хроническое заболевание после его исследования, согласно всем доступным для восприятия и анализа симптомам; и способом лечения являлось одно наиболее подобное гомеопатическое средство, используемое в малых дозах и прошедшее патогенетическое испытание для выявления присущих ему

свойств воздействия на организм. Данное лечение не требовало лишения пациента его жизненных

соков и сил, как это случается в общераспространенной аллопатической практике. Таким образом,

пациент, полностью излеченный, мог снова радоваться счастливым дням жизни. Результаты гомеопатического лечения, в самом деле, намного превосходили те результаты, которых когда-либо, в редких случаях, добивались врачи-аллопаты путем счастливого везения и удачного назначения подобного средства.

Большинство симптомов поддавались лечению малыми дозами того средства, которое проявляло способность продуцировать эту же самую совокупность болезненных симптомов в организме здорового человека, и если заболевание не являлось давно укоренившимся и чересчур запущенным вследствие аллопатического лечения, оно зачастую поддавалось лечению если не полностью, то в значительной мере. Так что человечество было вправе считать себя благодарным даже за эту помощь, и оно, в самом деле, выражало свою благодарность. Пациент, прошедший подобное лечение, мог чувствовать себя в достаточно добром здравии, когда реально оценивал свое нынешнее улучшенное состояние по сравнению со своим гораздо более тягостным состоянием до того, как гомеопатия оказала ему свою помощь (*).

(*) К подобного рода лечению относится лечение заболеваний, вызванных Psora, еще не получившей своего полного развития, заболеваний, которые лечились моими последователями лекарствами, не принадлежавшими к числу средств, позже признанных основными антипсорическими препаратами; поскольку эти лекарственные средства не были еще тогда изучены. Пациентов лечили лишь теми препаратами, которые гомеопатически наилучшим образом охватывали и на время устраняли видимые и несильно выраженные симптомы, таким образом, осуществлялось такое лечение, при котором проявленная Psora снова приводилась в скрытое состояние, позволяя добиться некоторого баланса в организме, особенно в случае молодых, полных сил людей, которых любой наблюдатель, не вдающийся в детальное обследование, признал бы полностью здоровыми; и подобное скомпенсированное состояние часто сохранялось многие годы. Но в случае хронических заболеваний, обусловленных миазмом Psora, уже получившей свое полное развитие, лекарственные средства, изученные на то время, никогда не были способны осуществить полное излечение, как не способны эти же самые средства излечить страдающего человека и в настоящее время.

Но некоторые грубые нарушения диеты, переохлаждение, погодные влияния, воздействие ветреной, сырой и холодной или ненастной погоды, или же приближение осени и еще более зимы или холодной весны, либо сильное умственное или физическое перенапряжение и особенно потрясение, вызванное какой-либо сильной психической травмой или очень горестным событием, сломившим человека духовно, неоднократный испуг, сильные печаль и скорбь, постоянная досада и т. д., зачастую вызывали в ослабленном организме возобновление одного или серии симптомов, которые, казалось, были полностью устранены. Это вновь возникшее болезненное состояние часто осложнялось появлением совершенно новых сопутствующих симптомов, которые, если и не являлись более серьезными, чем первоначальные, устраненные с помощью гомеопатического лечения, часто были не менее мучительными и досадными и теперь еще более трудноизлечимыми.

Особенно часто это наблюдалось в тех случаях, когда, казалось бы, излеченное заболевание имело в своей основе получивший более полное развитие миазм Psora. При возникновении подобного рецидива врач-гомеопат назначал лекарственное средство, наиболее подобное новой болезни из всех известных на то время гомеопатических препаратов, и это опять давало неплохой результат, на время улучшая состояние пациента. Однако даже в случае, когда, казалось бы, полностью устраненные симптомы просто возобновлялись, без их изменения, средство, оказавшееся действенным в первый раз, на этот раз оказывалось менее эффективным, а при повторном назначении помогало еще меньше. Кроме того, случалось так, что вследствие действия

даже по всем показателям подобного, правильно подобранного лекарственного средства, даже при

соблюдении пациентом всех рекомендаций врача и правильном образе жизни, появлялись новые симптомы заболевания, которые удавалось устранить лишь частично, а не в полной мере. А иногда на эти новые симптомы вовсе не удавалось повлиять, особенно, когда выздоровлению мешали некоторые вышеупомянутые сдерживающие факторы.

Какая-либо счастливая случайность, счастливое стечение обстоятельств, улыбка фортуны, приятное путешествие, благоприятное время года или сухая, устойчивая погода иногда могли вызвать заметную приостановку в развитии заболевания, длящуюся более или менее продолжительное время, так, что врач-гомеопат вынужден был признать пациента на это время здоровым; и сам пациент, благодушно игнорируя некоторые свои незначительные симптомы, мог считать себя достаточно здоровым. Но подобная благоприятная приостановка развития заболевания не могла длиться долго, и в итоге рецидив или повторные рецидивы симптомов приводили к тому, что даже наиболее подобные, соответствующие по всем параметрам гомеопатические средства, на то время изученные и назначенные в наиболее адекватных потенциях, оказывались тем менее действенными, чем чаще назначались. Под конец они не срабатывали даже как слабые паллиативные средства. Но обычно после неоднократных попыток побороть болезнь, которая каждый раз возобновлялась в несколько иной, измененной форме, появлялись новые, чрезвычайно беспокоящие и, со временем все более опасные симптомы, которые гомеопатические средства на то время апробированные, а их было немало, не могли искоренить, а часто не могли даже уменьшить. Таким образом, впоследствии всегда появлялись различные остаточные симптомы, еще более мучительные, которые по прошествии некоторого времени становились все болезненнее, даже если пациент вел правильный образ жизни и точно выполнял все предписания

 врача. Врачу-гомеопату, несмотря на все усилия, удавалось лишь немного сдерживать болезнь в ее

развитии, и из года в год хроническое заболевание прогрессировало, разрастаясь и становясь все более и более тяжелым.

Этот процесс продолжался более или менее длительное время при любом подобном лечении любых невенерических, серьезных хронических заболеваний, даже если данные заболевания лечились точно в соответствии с гомеопатическими предписаниями, в то время известными. Начало такого лечения было многообещающим, продолжение все менее успешным, а результат оказывался безнадежным.

Тем не менее, гомеопатическая доктрина имела надежные критерии своей истинности. Свидетельство ее великолепия, совершенства и непогрешимости (настолько, насколько это может относиться к  делам человеческим) было предъявлено миру посредством неопровержимых фактов.

Только гомеопатия первая и единственная научила, как лечить четко определенные идиопатические заболевания: давно известную гладкую скарлатину Сиденгама, нынешние пурпуры, коклюш, круп, сикоз, осенние формы дизентерии – посредством специфически действующих гомеопатических средств. Даже острый плеврит и эпидемиологические формы заразного тифа должны были отступить и уступить место здоровью, благодаря действию нескольких малых доз правильно подобранных гомеопатических средств.

Чем же тогда объяснить эти менее благоприятные и неутешительные результаты долгого лечения невенерических хронических заболеваний даже гомеопатическим методом? Какова была причина тысяч неудачных попыток излечить эти другие болезни хронического характера и раз и навсегда восстановить здоровье человека? Могло ли служить причиной то, что в то время лишь очень ограниченное число гомеопатических средств прошло патогенетическое испытание на предмет установления присущих им свойств воздействия на человеческий организм? Последователи гомеопатии в то время именно этим себя и утешали; но данная отговорка, это так называемое утешение, никогда не удовлетворяла основателя гомеопатии именно потому, что ежегодное пополнение числа ценных гомеопатических средств, прошедших апробирование, ни на шаг не способствовало продвижению в деле лечения хронических (невенерических) заболеваний, тогда как острые заболевания (если только они не являлись с самого начала смертельно опасными) не только с успехом излечивались посредством правильного применения гомеопатических средств, но при поддержке недремлющих, спасительных жизненных сил организма человека излечивались быстро и навсегда.

Почему же эта жизненная сила, приведенная в действие посредством гомеопатических препаратов, не может способствовать полному, окончательному выздоровлению в случае хронических заболеваний даже при использовании гомеопатических средств, полностью подобных имеющимся в настоящий момент симптомам; тогда как эта же самая жизненная сила, отвечающая за восстановление нашего организма, так успешно и надежно совершает свою целительную работу в случае серьезных острых заболеваний? Что мешает ей?

Поиски ответа на этот вопрос, такой естественный, шаг за шагом привели меня к открытию природы хронических заболеваний. Поиски причины безуспешного лечения вышеупомянутых хронических болезней, когда все известные гомеопатические средства не могли дать полного излечения, а также попытки как можно глубже проникнуть в сущность тысяч хронических заболеваний, до сих пор не поддававшихся излечению, несмотря на бесспорную истинность гомеопатического закона подобия, потребовали от меня двух лет, с 1816 по 1817, напряженного труда днем и ночью, и вот – Создатель, дарующий все доброе, позволил мне по прошествии этого периода времени в итоге разрешить данную грандиозную проблему через беспрестанные размышления, упорные исследования, тщательные наблюдения и в высшей степени точные эксперименты – все ради блага человечества (*)!

(*) И все же я не поведал об этих своих непрекращающихся поисках ни миру, ни своим ученикам, не потому что неблагодарность, которую мне так часто выказывали, остановила меня, – в своей беспокойной, но не столь уж безрадостной жизни, поскольку я всегда стремился к высокой цели, я не боюсь ни неблагодарности, ни гонений. Я умолчал о своих исследованиях потому, что говорить или писать о вещах, еще не обретших зрелость, было бы недостойно. Лишь в 1827 году я сообщил о сути своего открытия двум своим ученикам, которые уже много сделали для совершенствования гомеопатического искусства врачевания, сообщил ради их блага и блага их пациентов, так чтобы мое открытие не было бы потеряно для всего мира, если вдруг голос свыше призовет меня в вечность прежде, чем будет завершена моя книга, – такая возможность не является столь уж невероятной в мои семьдесят три года.

За основу был взят тот постоянно повторяющийся факт, что невенерические хронические заболевания, неоднократно устранявшиеся гомеопатическими средствами, полностью испытанными к тому времени, всегда возобновлялись в более или менее измененной форме, с новыми симптомами, или же повторялись ежегодно с усилением симптомов. Этот феномен дал мне первую подсказку к разгадке, состоящую в том, что врач-гомеопат, имеющий дело с подобными хроническими (невенерическими) заболеваниями, во всех случаях этих (невенерических) хронических заболеваний должен бороться не только с видимой, проявляющейся через доступные для восприятия симптомы болезнью, не должен рассматривать данную болезнькак четко определенную, которую возможно быстро и полностью излечить путем назначения привычных гомеопатических средств, но должен всегда помнить, что он наблюдает некий отдельный фрагмент более глубоко коренящейся исходной (original) болезни.

В значительной мере эта болезнь проявляется через посредство новых симптомов, возникающих время от времени; так что врачу-гомеопату не следует надеяться, что он сумеет надежно излечить эти отдельно взятые проявления заболевания, основываясь на ошибочном предположении, которое ранее допускалось, что данные проявления – это четко определенные, отдельно существующие заболевания, которые возможно излечить полностью и навсегда. Прежде всего, он должен насколько возможно более точно выявить все проявления и осложнения, всю цепочку рецидивов и симптомов, составляющих эту неизвестную первичную болезнь целиком. Лишь тогда он сможет надеяться отыскать одно средство или несколько средств, гомеопатически охватывающие эту первоначальную болезнь (original malady –Д.Ч.) в целом, через посредство ее специфических симптомов. Таким образом, он сумеет излечить заболевание во всей его целостности и, следовательно, устранить и все отдельно взятые проявления, то есть все эпизоды заболевания, проявляющегося в таком множестве разнообразных форм.

Но то, что это искомое первоначальное заболевание также должно являться заболеванием миазматического, хронического характера, я осознал благодаря тому факту, что, однажды возникнув и развившись до определенной степени, данное заболевание уже никогда не может быть преодолено ни силами самого организма, какой бы крепкой конституцией он ни обладал, ни какими-либо, даже самыми благоразумными диетами, ни правильным образом жизни, ни какими-то ограничениями, как тем более, не может оно пройти само по себе. Наоборот, из года в год его проявления становятся все тяжелее, появляются все новые, еще более серьезных симптомы (*), вплоть до самой смерти человека, – как всякое другое хроническое миазматическое заболевание, например, венерический бубон, не излеченный путем внутреннего (гомеопатического) применения ртути, являющейся в данном случае специфическим средством лечения, и трансформирующийся в венерическое заболевание. Последнее заболевание также уже никогда не пройдет само по себе, но, напротив, даже при самом правильном образе жизни и при самой крепкой конституции оно с каждым годом будет усиливаться и разрастаться, обнаруживая всё новые, еще более серьезные симптомы, вплоть до самой смерти человека.

(*) Нередко чахотка переходит в безумие; подавленные прижиганием язвы – в водянку или апоплексию; перемежающаяся лихорадка – в астму; заболевания органов брюшной полости – в суставные боли или паралич; боли в конечностях – в кровотечения и т. д.; и бывает нетрудно обнаружить, что эти производные заболевания также имеют в своей основе единое первоначальное страдание и являются лишь частями гораздо большего целого.

Вот насколько я продвинулся в моих наблюдениях и исследованиях случаев невенерических хронических заболеваний, когда обнаружил еще в самом начале своих исследований, что препятствием в лечении многих клинических случаев, которые ошибочно принимались за специфические, четко определенные заболевания и все же не могли быть устранены гомеопатическими средствами, к тому времени апробированными, по всей видимости, служили имевшие место когда-то очень давно в прошлом зудящие высыпания, факт существования которых у пациентов нередко удавалось установить.

 Начало всех последующих страданий пациента обычно относилось к этому времени, в том числе и в тех случаях, когда пациент отвергал наличие у себя в прошлом подобной инфекции или, что, вероятно, случалось чаще, не припоминал такой инфекции, так как в свое время не обратил на нее внимания. После подробного, обстоятельного опроса больных обычно выяснялось, что какие-то приметы данной инфекции (маленькие чесоточные пустулы, герпес и т. д.) все же проявлялись у данных пациентов время от времени, пусть даже редко, как несомненный признак имевшего место в прошлом подобного рода инфицирования.

Эти данные совместно с фактами бесчисленных наблюдений врачей (*)А также недавних VON AUTENRIETH (in Tubitiger Blatter fur Naturwissenschaft and Arzneikunde, 2 том, 2-ая часть) и моих собственных наблюдений, показавших, что чесоточные высыпания, подавленные неправильными методами лечения или исчезнувшие вследствие каких-либо других причин, непременно продуцировали впоследствии у людей, во всех других отношениях здоровых, симптомы, аналогичные симптомам хронического заболевания. Эти данные, я повторю, разрушили все мои сомнения относительно того, что является внутренней сдерживающей силой, врагом, не позволяющим добиться полного исцеления пациента в случае хронического заболевания.

Постепенно я отыскал наиболее эффективные лекарственные средства борьбы с этой исходной первоначальной болезнью, которая служит причиной возникновения такого множества разнообразных симптомов, и которую можно определить общим термином Psora, т. е. внутреннее чесоточное заболевание с сопутствующими кожными высыпаниями или без них. И затем, наблюдая эффекты этих лекарственных средств в случаях аналогичных хронических заболеваний, когда человек не обнаруживал подобной вышеуказанной причины, мне стало ясно, что и в тех случаях, когда пациент не припоминал подобного рода инфекции, причиной заболевания непременно служила Psora, которой пациент был заражен, возможно, еще в младенческом возрасте, в своей колыбели, или как-либо иначе, просто он не может вспомнить об этом. Данный

факт зачастую получал подтверждение при более подробном опросе родителей пациента или же его престарелых родственников.

Усерднейшие исследования позитивных эффектов, оказываемых антипсорическими средствами, открытых мною  еще в первые годы из этих 11 лет, каждый раз доказывали мне, что часто не только легкие, но и более серьезные и даже самые тяжелые хронические заболевания имеют в своей основе данную первопричину. Эти наблюдения показали мне, что не только большинство разнообразных кожных сыпей, которые д-р Willan классифицирует так подробно и обстоятельно и которые получили индивидуальные названия, но также почти все приобретенные формации – от обычной бородавки на пальце до самых обширных саркоматозных опухолей, от деформации ногтей до опухолей костей и искривления позвоночника и множество других видов размягчения и деформации костей как в начальной, так и в более поздней стадии развития, – все обусловлены Psora. Как и частые носовые кровотечения, венозный застой в прямой кишке и в анусе, кровотечения их них (скрытые или кровоточащие геморроидальные узлы), кровохарканье, кровавая рвота, гематурия, скудные, а также чересчур частые месячные, многолетняя ночная потливость, пергаментная сухая кожа, многолетняя диарея, упорный, а также хронический запор и затрудненная дефекация, многолетние блуждающие боли, конвульсии, периодически повторяющиеся в течение нескольких лет, хронические язвы и воспаления, саркоматозные разрастания и опухоли, истощение, чрезмерная острота, как и снижение чувств - остроты зрения, слуха, обоняния, вкусового ощущения и восприятия вообще; чрезмерное, как и угасшее, половое влечение; умственные и душевные заболевания – от слабоумия до маниакального возбуждения, от меланхолии до неистовства и безумия; обмороки и головокружения; так называемые сердечные недомогания; абдоминальные симптомы и все то, что входит в понятия “истерия” и “ипохондрия”,

короче говоря, тысячи разнообразных заболеваний человечества, которые в аллопатической медицине имеют свои названия, все, за исключением немногих, являются фактически производными только этого одного многоликого миазма Psora.

Таким образом, постоянные наблюдения, сравнения и эксперименты, предпринятые мной в последние годы исследований, указали мне, что почти все заболевания и немощи тела и духа, так радикально отличающиеся в своих внешних проявлениях и кажущиеся столь разнообразными, непохожими у разных пациентов (если только они не относятся к двум венерическим болезням – сифилису и гонорее), являются отчасти манифестацией древнейшего миазма проказы и чесотки, т. е. производными одной и той же всеобъемлющей первичной болезни, почти несчетные симптомы которой образуют одно целое и должны рассматриваться как части одной и той же болезни – точно так же, как и во времена великой эпидемии тифа. Так, в 1813 году у одного пациента обнаруживалась прострация и лишь некоторые симптомы данной эпидемической болезни, у второго – тоже некоторые, но совсем другие, у третьего, четвертого и т. д. – еще какие-либо иные симптомы, относящиеся к данной эпидемической болезни, в то время как все они были больны одной и той же заразной болезнью, и общая и полная картина сыпного тифа, царившего в те годы, могла быть составлена только лишь посредством собирания воедино симптомов всех или, по крайней мере, множества больных тифом. И тогда одно или два средства (*В случае тифа 1813 года специфическими средствами лечения всех пациентов явились Bryonia и Rhus toxicodendron), гомеопатически подобные данной симптоматической картине, устраняли эпидемию, подтверждая свою  специфическую эффективность у всех пациентов, хотя у каждого из них обнаруживались разные симптомы и, казалось, все они больны совершенно разными болезнями.

Точно так же, но только в гораздо большем масштабе, обстоят дела с Psora, этой фундаментальной (fundamental-Д.Ч.) болезнью, являющейся первопричиной великого множества хронических заболеваний, каждое из которых кажется принципиально отличным от других, но на самом деле это не так, на что указывает совпадение нескольких симптомов, являющихся общими для всех этих болезней и появляющихся в ходе развития заболевания, а также то, что все эти кажущиеся различными болезни могут излечиваются одним и тем же лекарственным средством.

Все хронические болезни человека, предоставленные самим себе, даже не осложненные из-за неправильных методов лечения, проявляют, как было уже сказано, такие цепкость и упорство, что, однажды развившись в полной мере и не получив должного (гомеопатического) лечения, все более и более усиливаются на протяжении всей жизни человека. Эти заболевания не могут быть сглажены силами самого организма, каким бы крепким и жизнеспособным он ни был, и тем более не могут быть преодолены и искоренены. Поэтому подобные заболевания никогда не пройдут сами по себе, но будут нарастать и усиливаться вплоть до последнего вздоха больного. Отсюда следует, что данные заболевания должны иметь первопричиной и основой своего происхождения долговечные хронические миазмы, чье паразитическое существование в организме человека способствует постоянному росту и развитию хронической болезни.

В Европе и на других континентах, согласно данным всех исследований, обнаруживаются всего лишь три хронических миазма, являющихся основой если не всех, то большинства хронических болезней, проявляющих себя через посредство внешних симптомов. Это Syphilis, который я также назвал  венерической шанкровой болезнью; Sycosis, или фигово-бородавочное (fig-wart-Д.Ч.) заболевание, и, наконец, хроническое заболевание, лежащее на основе чесоточной сыпи, а именно Psora, которую я бы поставил на первое место и лечил в первую очередь как наиболее важную.

Psora – наиболее древнее, наиболее всеобъемлющее и распространенное, наиболее разрушительное, и все же, наиболее недооцениваемое хроническое миазматическое заболевание,

которое на протяжении многих тысячелетий обезображивало и истязало человечество и которое в последние столетия стало матерью тысяч поразительно разных острых и хронических (невенерических) заболеваний, все более и более поражающих цивилизованное человечество нашей планеты.

Psora – самое древнее из известных миазматическое хроническое заболевание, являющееся таким же цепким, как Syphilis и Sycosis, и посему неугасающее до последнего вздоха, до самой смерти человека. Не будучи излеченным, оно будет длиться всю жизнь, поскольку сам организм не справится с этой болезнью собственными силами, как бы велики эти силы ни были. Psora, или Зудовая болезнь (Itch disease), не только самое древнее, но и самое многоголовое из всех хронических миазматических заболеваний. За многие тысячелетия, на протяжении которых Psora истязала человечество – так как самая древняя история самых древних людей не достигает истоков ее происхождения, – диапазон ее патологических проявлений настолько расширился, что ее производные симптомы едва ли возможно перечислить, что в некоторой степени объясняется усиленным развитием этого миазма на протяжении всех этих непостижимо долгих лет в миллионах организмов, через которые она прошла. И если мы исключим заболевания, являющиеся следствием порочной медицинской практики с использованием ртути, свинца, мышьяка и т. д., а также с трудом на производстве, связанном с профессиональными отравлениями этими ядами – заболевания, которые в общепринятой патологии можно обнаружить под сотней различных специальных терминов как предположительно самостоятельные и четко определенные (а также те болезни, которые происходят из Syphilis, и те, еще более редкие, которые происходят из Sycosis), все остальные природные хронические болезни, с названиями или без названий, имеют миазм Psora источником своего происхождения, берут в ней свое единственное начало.

Древнейшие исторические источники, дошедшие до нас, отображают, в какой значительной мере развилась Psora еще в те древние времена. Моисей (*) еще 3400 лет назад выделял несколько ее разновидностей. В то время и в последующие века в израильском народе эта болезнь, похоже, избрала очагом своей локализации преимущественно наружные органы тела.

(*) В Книге Ветхого Завета не только в тринадцатой главе, но также там (гл.21, стих 20), где говорится о телесных немощах, которые недопустимо иметь священнику, приносящему жертву, злокачественная чесотка обозначена термином "garab", который александрийские толкователи (в греческом переводе) перевели как "чешуйчатый лишай", а латинская библия – как "долговечная чесотка". Талмудический толкователь Джонатан расшифровал слово как "распространенная по всему телу сухая чешуйчатая чесотка"; тогда как сам Моисей использовал данное слово для обозначения лишая, парши, герпеса (см. М. Розенмюллер, Схолия в Левите, ч. II, изд. второе, стр. 124). Толкователи, принадлежащие к так называемой английской библейской школе, также соглашаются с данным определением. Калмет, среди прочих, отмечает: "Проказа подобна хронической, глубоко коренящейся, сопровождающейся сильным зудом чесотке". Античные авторы отмечают также специфический, нестерпимо сладостный зуд, который сопровождал тогда, как и ныне, чесотку, тогда как после чесания появляется болезненное жжение. Среди прочих авторов можно выделить Платона, именовавшего чесотку словом "glykypikron", и Цицерона, отмечавшего сладострастность чесотки.

То же самое можно сказать и о болезни, воцарившейся в древней Греции, позже в Арабии и, наконец, в Европе в средние века. Различие названий, которые разные нации давали более или менее злокачественным формам проказы (являющейся внешним проявлением миазма Psora), различными способами обезображивавшей наружные органы человека, не имеет значения и не меняет сути дела, поскольку природа данной миазматической зудящей сыпи всегда оставалась по существу неизменной.

Западная, европейская Psora, свирепствовавшая в средние века в Европе на протяжении нескольких столетий под видом злокачественной рожи (именовавшейся “Антоновым огнем”), приняла форму лепры благодаря лепре, повторно занесенной  в XIII веке вернувшимися из крестового похода крестоносцами. И хотя благодаря этому лепра распространилась еще сильнее, чем прежде (поскольку в 1226 году в одной только Франции насчитывалось 2000 приютов для прокаженных), против данной Psora, которая теперь свирепствовала как страшная сыпь, существовали, по крайней мере, внешние способы борьбы в качестве мер, обеспечивающих чистоту, которые, опять-таки, были заимствованы крестоносцами с Востока, – хлопковые или льняные рубашки, прежде неизвестные в Европе, и регулярное применение горячих ванн. Благодаря этим мерам, а также благодаря более совершенной диете и изменениям в образе жизни, введенным с развитием культуры, внешние омерзительные проявления Psora за несколько столетий были в итоге настолько сглажены, что в конце XV века Psora существовала лишь в форме обычной зудящей сыпи, и в это же время нависла угроза распространения другого миазматического хронического заболевания – сифилиса, в 1493 году начавшего постепенно процветать и развиваться.

Читать далее.

Вход на сайт
Логин:
Пароль:
Ваш ник: Гость
Вы на сайте: -Дней.
Вы в группе: Гости
Новых ЛС:
Перейти в Профиль
Написать администратору
Выход
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0