75 Если больной в конце концов погибает, то врач, использующий такое лечение, обычно на посмертном вскрытии демонстрирует скорбящим родственникам те внутренние органические изменения, которые сформировались благодаря его псевдоискусству, но которые он искусно выдаёт за признаки исходного неизлечимого заболевания (см. мою книгу "Die Alloopathie, ein Wort der Warnung an Kranke jeder Art. Leipzig, bei Baumgartner (переведено на английский язык в книге "Малые сочинения"). Эти ложные записи, иллюстрированные труды по патологической анатомии, являются результатом такой жалкой и неумелой работы. Скончавшиеся больные из крестьян и из бедных слоев городского населения, умершие без помощи неумелых врачей с их вредными методами лечения, как правило, не подвергаются патологоанатомическому вскрытию. Подобные искажения и деформации не были бы обнаружены в их телах. Этот факт позволяет понять истинную цену наглядного представления о болезни, получаемого благодаря прекрасным иллюстрациям, а также честности авторов и составителей подобных книг.

76 В годы цветущей юности и с началом регулярных менструаций, особенно при образе жизни, благоприятном для души, сердца и тела, они остаются и течение долгих лет нераспознанными. Поражённые привлекают родственников и знакомых совершенным здоровьем и болезнь, полученная при инфицировании или унаследованная от родителей, кажется совершенно исчезнувшей. Но в дальнейшем, после влияния неблагоприятных событий и жизненных обстоятельств, они неизбежно прояснятся заново, а их развитие будет тем более быстрым а характер тем более серьёзным, чем значительнее окажутся нарушения жизненного принципа под действием ослабляющих страстей, тревог и забот, и, особенно, неуместного медицинского лечения.

77 Я провёл двенадцать лет в исследовании источника этих невероятно многочисленных хронических болезней, в выяснении и подтверждении достоверными фактами великой истины, оставшейся неизвестной для прежних и современных исследователей, и в то же время на поиск оспенных (противопсорных) средств, которые все вместе являются почти равным соперником тысячеглавому монстру болезни в его различных вариантах и формах. Я опубликовал наблюдения по этому поводу в книге, озаглавленной "Хронические болезни" (4 тома, Drezden, Arnold, 2-ое издание, Düsseldorf, Schaub). До того, как я обрёл это знание, я мог учить лишь тому, как лечить все бесчисленные хронические болезни как изолированные, обособленные заболевания при помощи тех лекарственных веществ, которые к тому времени уже были испытаны на здоровых людях. Поэтому каждый случай хронического заболевания лечился моими последователями в соответствии с совокупностью его симптомов как идиопатическое заболевание. Нередко они достигали при этом замечательных результатов, и страждущее человечество было обрадовано неиссякаемой сокровищницей лекарственных средств, собранной новым лечебным искусством. Теперь же повод для радости стал гораздо существенней, поскольку мы заметно приблизились к желанной цели, и связано это с появлением недавно открытых и гораздо более специфических гомеопатических средств, предназначенных дли лечения хронических поражений, обусловленных псорой (более точно они называются противопсорными средствами), опубликованием в печати инструкции по их изготовлению и применению. Из этих средств истинные врачи могут теперь выбрать целебные вещества, лекарственные симптомы которых соответствуют наиболее подобным (гомеопатическим) образом хроническому заболеванию, подлежащему излечению. Таким образом, применяя (противопсорные) лекарства, более подходящие этому миазму, врач оказывается в состоянии оказать более существенную помощь и почти всегда добиться совершенного излечения.

78 Некоторые из этих причин, оказывающих модифицирующее влияние на переход псоры в хронические заболевания, определяются иногда климатом или специфическими физическими характеристиками местожительства, иногда слишком разнообразными в юности упражнениями для ума и тела, которыми могли как пренебрегать в качестве второстепенных, так и заниматься ими в избытке, иногда же чрезмерным трудом или крайностями таких жизненных обстоятельств как режим и диета, страсти, нравы, самые разные привычки и обычаи.

79 Как много содержат эти труды неточных и двусмысленных названий, каждое из которых объединяет совершенно разнородные патологические состояния, часто напоминающие друг друга лишь каким-нибудь отдельным симптомом, как, например, болотная лихорадка, желтуха, водянка, чахотка, лейкорея, геморой, ревматизм, апоплексия, судороги, истерия, ипохондрия, меланхолия, мания, свинка, паралич и т. д., которые описываются как заболевания застывшего и неизменного характера и лечатся в соответствии с их названиями по определённому плану! Как может награждение таким именем оправдать неизменность лекарственного лечения? Если же лечение не должно быть одним и тем же во всех случаях, то какая польза в идентичных названиях, определяющих идентичность лечения? "Nihil sane in artem medicam pestiferum magis unquam irrepsit malum, quam generalia quaedam nomina morbis imponere iisque aptare velle generalem quandam medicinem", - говорит Гаксхэм, человек столь же проницательный, сколь и достойный уважения благодаря своей добросовестности (Oр. phys. med., I). И, сходным образом, Фритце сокрушается (Анналлы, I. стр. 80) из-за того, что "существенно разнородные болезни обозначаются одним и тем же наименованием". Даже те инфекционные болезни, эпидемии которых могут, без сомнения, протекать изолированно, и которые распространяются посредством специфических инфекционных агентов, остающихся пока неизвестными нам, обозначаются старой медицинской школой специальными названиями точно так же, как если бы они были хорошо известными, неизменёнными болезнями, всегда протекающими в одной и той же форме, такими, как госпитальная лихорадка, тюремная лихорадка, лагерная лихорадка, гнилостная лихорадка, желчная лихорадка, нервная лихорадка, слизистая лихорадка, хотя каждая эпидемия таких лихорадок всегда проявляется как иное, новое заболевание, которое благодаря особенностям течения, ведущих симптомов и всех своих проявлений, предстаёт в таком виде, как будто никогда не встречалось ранее. Каждая из них так значительно отличается от всех предыдущих, какие бы наименования они не носили, что разрушает все наши стройные логические представления о том, какие средства следует назначать при этих болезнях, столь сильно различающихся между собой, хотя и описываемых в трудах по патологии под одним названием, и показывают невозможность их лечения и соответственно с этим неверным наименованием. Только беспристрастный Сиденгам понимал это. (Obs. med. cap. ii, De morb. epid.) настаивал на необходимости не расценивать любое эпидемиологическое заболевание как уже бывшее ранее и не лечить его так же, как и другое, исходя при этом лишь из успеха прежнего лечения, поскольку они всегда так многочисленны и так отличаются одно от другого: "Nihil quieqam (opinor) animum universae qua patet medicinae pomoera perlustrantem, tanta admiratione percellet, quam discolor illa et sui plahe dissimilis morborum Epidemicorum facies; nоn tam qua varias ejusdem anni tempestates, quam qua discrepantes diversorum ab invicem annorum cinstitutiones referunt, ab iisque dependent. Quae tam aperta praedictorum morborum diversitas tum propriis ac sibi peculiaribus symptomatic, tum etiam medendi ratione, quam hi ab illis disparem prorsus sibi vendicant satis illucescit. Ex quibus constat morbus hosce, ut ut externa quadantenus specie, er symptomatis aliquot utrisque pariter supervenientibus convenire, paulo incautioribus videantur, re tamen ipsa (si bene adverteris animum), alienae admodum еsse indolis, et distare ut aera lupinis".
Из всего этого ясно, что эти бесполезные и неверные наименования болезней не должны оказывать никакого влияния на работу истинного врача, понимающего, что он должен составлять суждение о болезни и лечить её не на основании сходства названий и симптомов, а в соответствии с совокупностью признаком особенного состояния каждого индивидуального пациента, и что обязанностью его является тщательное исследование нарушений в состоянии больного, а ни в коем случае не гипотетические предположения о них.
Если же, тем не менее, иногда кажется необходимым употреблять названия болезней для того, чтобы в нескольких словах описать состояние больного языком, понятым для обычных людей, то следует употреблять их как общие наименования и говорить, например, что у больного разновидность пляски св. Витта, разновидность водянки, разновидность сыпного тифа,разновидность болотной лихорадки, но (для того чтобы сразу же пресечь ошибочные суждения, возникающие благодаря таким названиям), мы никогда не должны говорить, что у больногоименно пляска св. Витта, именно сыпной тиф, именно водянка, именно малярия, поскольку, безусловно, не существует неизменных застывших болезней с этими и подобными наименованиями.

80 Поскольку дальнейшие направления изучения симптомов лишь отчасти применимы в случаях острых болезней.

81 Каждый вопрос прерывает ход мыслей рассказчика, и всё, что он хотел рассказать сначала, уже не будет передано им теми же словами,

82 Например, врач не должен спрашивать: "Имело ли место то или это обстоятельство?" Он никогда не должен быть виновным в подобных намеках, так как они вводят больного в заблуждение и подталкивают его к тому, чтобы дать неверный ответ или искажённый отчёт о своих симптомах.

83 Каков, например, характер стула? Как отходит моча? Как обстоят дела с дневным и ночным сном? Каковы настроение и память? Что можно, сказать о жажде? Какой привкус во рту? Какие питьё и пища предпочтительны и какие вызывают отвращение? Каждое ли из яств в полной мере обладает свойственным ему вкусом или имеет какой-то непривычный привкус? Какое самочувствие после еды и питья? Может ли он сказать что-нибудь в отношении головы, конечностей или живота?

84 Например: "Как часто наблюдается стул? Каков в точности характер испражнений? Состоят беловатые испражнения из кала или слизи? Испытывает ли он боли при дефекации или нет? Каков точно характер болей, и где они локализуются? Чем рвёт больного? Является ли неприятный привкус во рту гнилостным или горьким, или кислым или каким-либо ещё? Ощущается ли он во время, до или после еды? В какое время дня выражен он особенно сильно? Каков вкус отрыжки? Мутнеет ли моча только после отстаивания, или уже сразу отходит мутной? Каков её цвет сразу после мочеиспускания? Какого цвета осадок? Как он спит ночью? Не плачет ли он, не стонет ли, не вскрикивает ли и не говорит ли во сне? Не вздрагивает ли он во cнe? Но храпит ли он во время вдоха или во время выдоха? Лежит ли он только на спине или ещё на какой-либо части тела? Укрывается ли он целиком или может оставить какую-либо часть тела не укрытой? Легко ли он просыпается или спит слишком крепко? Как он чувствует себя сразу по пробуждении? Как часто появляется тот или иной симптом? Что за причина каждый раз вызывает его появление? Возникает ли он в положении сидя или лёжа, или стоя, или при движении? Появляется ли он только на голодный желудок, или утром, или только вечером после еды, когда вообще он обычно появляется? Когда возникает озноб? Было ли это просто ощущение озноба, или поверхность тела действительно похолодела в то же время? Если да, то в какой части тела? Не было ли тело тёплым на ощупь во время озноба? Было ли это просто ощyщение холода, не сопровождавшееся дрожью? Был ли жар без покраснения лица? Какие части тела были горячими на ощупь? Может быть, были только жалобы на ощущение жара без того, чтобы тело стало горячим при прикосновении? Как долго продолжалась стадия озноба? А жара? Когда ощущалась жажда - во время озноба? жара? или до них? а, может быть, после? Насколько выражена была жажда и какого напитка хотелось? Когда появился пот - в начале или в конце стадии жара?  Насколько обилен был пот? Был ли он теплый или холодный? На каких частях тела? Каков был его запах? На что он жаловался во время озноба или до него? А на что во время жара? На что после того? На что - во время или после пота?"
У женщин необходимо учитывать характер менструаций и других выделений и т.д.

85 Как, например, вёл себя пациент на приёме, он был ли он угрюмым, сварливым, торопливым, плаксивым, тревожным, отчаявшимся, грустным, или оптимистичным, спокойным и т. д. Был ли он соплив и не была ли его психическая активность снижена по какой-либо ещё причине? говорил ли он охрипшим голосом или на низких тонах, или бессвязно, или как-либо иначе? какой был цвет его лица, и глаз, и кожи в целом? насколько чувствовались жизнь и сила в его глазах? каково было состояние его языка, дыхания, слуха, каков запах изо рта? были ли зрачки сужены или расширены? как быстро и в какой степени реагировали они на темноту и свет? каков был характер пульса? каково было состояние живота? насколько влажна или горяча, холодна или суха на ощупь была его кожа в той или иной части тела, или же в целом? лежал ли он с запрокинутой головой, с наполовину или полностью открытым ртом, с руками у головы, на спине, или в каком-либо ином положении? каких усилий стоило ему подняться? и всё, что угодно ещё в его состоянии, что, будучи выдающимся и необыкновенным, могло бы поразить врача.

86 Ею может быть любая причина постыдного характера, в которой ни пациент, ни его друзья не хотят сознаться, по крайней мере, сознательно и которую врач должен попытаться выяснить или при помощи умелого расспроса, или получив необходимые сведения частным образом. К ним относятся отравление пли попытка самоубийства, онанизм, обычное распутство, или извращённые его формы, избыточное употребление вина, ликёров, пунша или других крепких напитков, или кофе, переедание или злоупотребление какой-либо одной и вредной для организма пищей, заражение венерической болезнью или чесоткой, несчастная любовь, ревность, семейные неурядицы, заботы, горе в связи с каким-либо несчастьем в семье, несправедливое обращение, неудачная месть, уязвленная гордость, запутанность в денежных проблемах, суеверный страх, голод, или какие-либо недостатки интимных органов, разрыв, выпадение и так далее.

87 При хронических болезнях женщин необходимо обращать внимание на беременность, бесплодие, половое чувство, разрешение от бремени, самопроизвольные аборты, кормление грудью и характер месячных очищений. В отношении последнего пункта мы не должны пренебрегать выяснением того, случаются ли менструации слишком рано или позже положенного времени, сколько дней они длятся, прерывистые или постоянные, обильные или нет, насколько тёмен их цвет, нет ли лейкореи до или после месячных; особое внимание следует обратить на те телесные или психические расстройства, которые предшествуют менструациям, сопровождают их или наблюдаются после их окончания; если есть лейкорея, то какой её характер, какие ощущения ей сопутствуют, каково количество белей, при каких условиях и в каких ситуациях она появляется.

88 Даже в случаях самых нетерпеливых ипохондриков вы никогда не встретитесь с простым выдумыванием симптомов и жалоб. В этом можно наглядно убедиться, сравнив их жалобы до и после того, как врач или не назначит им вообще ничего, или выпишет что-либо нелекарственное. Но мы должны сделать определённые выводы из их преувеличений, приписывать их всегда повышенной чувствительности, и тогда склонность к преувеличениям при рассказе о жалобах станет уже сама важным симптомом в перечне характеристик, составляющих вместе картину болезни. Иная ситуация существует в случаях слабоумных больных и бессовестных симулянтов.

89 Врач, который уже при первых случаях может выбрать средство, приближающееся к гомеопатическому, сможет при последующих случаях или подтвердить пригодность выбранного лекарства, или найти более подходящее, более соответствующее гомеопатическое средство.

90 Врач старой школы мало беспокоился об этом при своём методе лечения. Он бы не стал слушать о каждой незначительной подробности всех обстоятельств заболевания пациента. В самом деле, он часто прерывал его рассказы о его страданиях, чтобы его не задерживали при быстром выписывании рецепта, составленного из ряда ингредиентов, неизвестных ему по своему истинному воздействию. Ни один врач-аллопат, как уже было сказано, не стремился узнать все подробные обстоятельства заболевания пациента, а тем более записать их. При повторном осмотре пациента несколько дней спустя, он ничего не добавлял к тому, что услышал по время первого визита (осматривая тем временем так много других пациентов, страдающих от разных болезней); у него всё входило в одно ухо и выходило в другое. В последующие визиты он только задавал несколько общих вопросов, совершал обряд прощупывания пульса на запястье, смотрел язык и, в то же время, выписывал другой рецепт, на таких же неразумных принципах, или предписывал продолжать первый (в значительных количествах несколько раз в день) и с грациозным поклоном он торопился к пятнадцатому или шестнадцатому пациенту, которых он должен был посетить таким бездумным образом в течение утра. Профессией, которая из всех других действительно требует наибольших размышлений, добросовестного, тщательного обследования состояния каждого отдельного пациента и основанного на этом специального лечения, занимались, таким образом, лица, называвшие себя врачами, разумными практиками. Результат, как можно было, естественно, предположить, был почти неизменно плохим; тем не менее, пациенты вынуждены были обращаться к ним за советом, частично за неимением ничего лучшего, частично следуя моде.

91 Ни один врач, насколько мне известно, в течение предыдущих 2500 лет не думал об этом столь естественном, абсолютно необходимом и единственно верном способе испытания лекарств с точки зрения их истинного и специфического воздействия на расстройство здоровья человека, чтобы узнать, какое патологическое состояние каждое лекарство может вылечить, кроме великого и бессмертного Альбрехта фон Галлера. Он один, кроме меня самого, видел необходимость этого (смотри Предисловие к "Pharmacopoea Helvet", Basil, 1771, fol., p. 12): "Nempe primum in corpore sano medela tentanda est, sine perigrina ulla miscela; odoreque et sapore ejus exploralis, exigua lilius dosis ingerenda et ad omnes, quae inde contingut, aiffectiones, quis pulsus, qui calor, quae respiratio, quaenam excretiones, attendendum. Inde ad ductum phaenomenorum in sano obviorum, transeas ad experimenta in corpore aegroto", и т.д. Но никто, ни один из врачей не внял или не последовал этому бесценному совету.

92 Невозможно, чтобы существовал другой надёжный, лучший способ лечения динамических заболеваний (т.е. всех болезней, не являющихся строго хирургическими) кроме гомеопатии, точно так же, как невозможно провести более одной прямой междy двумя заданными точками. Тот, кто воображает, что есть другие способы лечения болезней кроме этого, не смог ни фундаментально разобраться в гомеопатии, ни вдумчиво применить этот метод, никогда не видел или не читал о случаях правильного гомеопатического лечения. С другой стороны, он не мог увидеть необоснованности всех аллопатических методов лечения болезней и их плохих или даже ужасных эффектов, если с таким небрежным безразличием он ставит единственно истинное искусство лечения в один ряд с этими вредными методами, или утверждает, что последние являтся дополнительными к гомеопатии, которая не может обойтись без них? Мои верные, добросовестные последователи, чистые гомеопаты, с их успешным, почти неизменно надёжным лечением, могли бы обучить этих лиц лучше.

93 Первые плоды этих трудов, настолько совершенные, насколько это было возможно в то время, я описал в "Fragmenta de viribus medicamentorum positivis, sivi in sano corpore humane observatis", pts. i, ii, Lipsiae, 8, 1805, ap. I. A. Barth; более зрелые плоды - в "Reine Arzneimittellehre, I, Th., dritte Ausg.; II Th., dritte Ausg., 1833; III Th., zweite Ausg., 1825; IV Th., zw. Ausg. 1825; V Th., zw. Ausg., 1826; VI Th., zw. Ausg., 1827 [английский перевод "Materia medica Pura", vols. I and II] и во второй, третьей и четвертой частях "Die chronische Krankheiten", 1828, 1830, Dresden bei Arnold [2nd edit., и пятой части Düsseldorf bei Schaub, 1835, 1839].

94 Смотри, что я сказал по этому вопросу в "Examination of the Sources of the Ordinary Materia Medica", предпосланной третьей части моей "Reine Arzneimittellehre" [переведённой в "Materia Medica pura", vol. ii].

95 Незначительное число людей склонны впадать в обморок от запаха роз и впадать во многие другие болезненные, а иногда опасные состояния, отведав мидий, крабов или икры усача, дотронувшись до листьев некоторых видов сумаха и т.д.

96 Так, принцесса Мария Порфирогенита привела в чувство своего брата, императора Алексия, который был подвержен обморокам, окропив его розовой водой в присутствии его тётки Евдокии (Hyst. byz. Alexias, lib. IV, p. 503, ed. Posser), и Хортиус отметил, что розовый уксус очень полезен при обмороках.

97 Это понимал также А. фон Галлер, который говорил (Предисловие к его "Hist. stirp. helv."): "Latet immensa virium diversitas in iis ipsis plantis, quarum facies externas dudum novimus, animas quasi et quodcunque caelestius nabent, nondum perspeximus".

98 Любой, кто досконально знает лекарственные вещества и может оценить их удивительные различия и их воздействие на здоровье человека, легко поймёт, что среди них никогда не может быть, с медицинской точки зрения, эквивалентных средств, никаких заменителей. Только те, которые не знают истинного, позитивного воздействия различных лекарств, могут быть столь глупы, чтобы пытаться убедить нас в том, что одно средство может применяться вместо другого и при одной и той же болезни быть таким же полезным, как другое. Так, несведущие дети путают существенно различающиеся вещи, т. к. они только едва знают их внешний вид, гораздо меньше - их реальное значение, их истинную ценность и присущие им очень несхожие свойства.

99 Если это истинная правда, а это, несомненно, так и есть, то ни один врач, который не лишён здравого смысла и который не стал бы действовать вопреки велению своей совести, единственного истинно достойного арбитра, не может применять при лечении болезней никакого лекарственного вещества, кроме того, истинное значение которого ему точно и полностью известно, т.е. чьё позитивное воздействие на здоровье здоровых индивидуумов он так тщательно испытал, что знает определённо, что оно может вызывать болезненное состояние, очень подобное (более подобное, чем любое другое лекарство, прекрасно ему знакомое) состоянию, представленному в истории болезни, которую он намеревается лечить посредством этого лекарства. Как было показано выше, ни человек, ни, возможно, сама Природа, не могут быстро и полностью вылечить другим способом, кроме как с помощью гомеопатического средства. Впредь ни один настоящий врач не сможет не проводить таких экспериментов, необходимых для получения наиболее нужных знаний о важнейших в деле лечения лекарствах, тех знаний, которыми до сих пор пренебрегали врачи всех времён. Во все прежние времена последующие поколения едва ли поверят этому, врачи довольствовались тем, что вслепую прописывали при болезнях лекарства, действие которых было неизвестно и которые никогда не испытывались относительно их чрезвычайно важного, очень различного, чисто динамического воздействия на здоровье человека. Более того, они смешивали в одной прописи несколько этих неизвестных лекарств, очень отличающихся друг от друга, и предоставляли случаю определить, какое действие это окажет на пациента. Это то же самое, как если бы сумасшедший ворвался в мастерскую ремесленника, нахватал полные руки различных инструментов, с применением которых он совершенно незнаком, и начал бы, как он воображает, работать над заготовками, попавшими в поле его зрения. Едва ли нужно говорить. что они были бы сломаны, можно сказать, совершенно разрушены в результате его бессмысленных действий.

100 Зелёный горошек, зелёная фасоль, варёный картофель и морковь во всех видах допустимы как наименее обладающие лекарственными свойствами овощи.

101 Человек, испытывающий лекарство, или не должен иметь привычку пить вино, бренди, кофе или чай, или он должен совершенно отказаться на длительное время от употребления этих вредных напитков, некоторые из которых являются возбуждающими, другие обладают лекарственными свойствами.

102 Тот, кто сообщает результаты таких экспериментов медицинскому сообществу, становится ответственным, таким образом, за надёжность экспериментатора и за его утверждения, и это справедливо, так как под угрозой находится благо страдающего человечества.

103 Испытания, которые врач проводит на себе, имеют для него и другие неоценимые преимущества. Прежде всего, великая истина, заключающаяся в том, что лекарственная сила всех препаратов, от которой зависят их целебные свойства, заключается в изменениях и здоровье, которые он сам ощущает при приеме испытываемых им лекарств, и болезненные состояния, испытанные им самим от этих лекарств, становятся для него непреложным фактом. Кроме того, путём таких заслуживающих внимания наблюдений за собой он придёт к пониманию своих собственных ощущений, своего образа мышления и своего характера (основа истинной мудрости), он будет также приобретать навыки, чтобы стать хорошим наблюдателем, каким должен стать каждый врач. Все наши наблюдения на других едва ли так интересны, как на самих себе. Наблюдатель за другими должен всегда опасаться, что экспериментатор не чувствует именно то, о чём он говорит, или что он описывает свои ощущения не в самых подходящих выражениях. Он вынужден всегда сомневаться, не вводят ли его в заблуждение, по крайней мере, в определённой степени. Эти препятствия на пути к познанию истины, которые никогда не могут быть полиостью преодолены при наших исследованиях искусственных болезненных симптомов, вызываемых в других при приеме лекарств, полностью устраняются, если мы проводим испытания на самих себе. Тот, кто проводит такие испытания на себе, знает определённо, что он чувствовал и каждое испытание является новым стимулом для него, побуждающим исследовать силу других лекарств. Он становится, таким образом, всё более опытным в искусстве наблюдения, таком важном для врача, продолжая наблюдать себя, того, на кого он может полностью положиться и кто никогда не обманет его. И это он будет делать наиболее ревностно, так как эти эксперименты на самом себе обещают дать ему достоверное знание истинного значения и значимости инструментов лечения, которые всё ещё в большой мере неизвестны. Не нужно думать, что такие лёгкие недомогания, вызванные приёмом лекарств с целью их испытания, могут быть в основном вредными для здоровья. Напротив, опыт показывает, что организм испытателя становится в результате этих частых атак на его здоровье более приспособленным к подавлению всех внешних воздействий, враждебных для его конституции, и всех искусственных и естественных болезнетворных, пагубных факторов и в результате умеренных экспериментов с лекарствами на самом себе становится более стойким, чтобы сопротивляться всему, что носит вредный характер. Его здоровье становится более устойчивым; он становится более сильным, как показывает опыт.

104 Симптомы, которые, в течение всей болезни, наблюдались только задолго до (применения лекарства) или никогда ранее, следовательно, суть новые, присущие данному лекарству.

105 В наши дни стало обычным доверять испытание лекарств неизвестным людям, находящимся на расстоянии, которым платили за их работу, получаемая таким образом информация публиковалась. Но в этом случае работа, которая важнее всех других, которая должна составлять основу единственно верного искусства врачевания и которая требует величайшей моральной убеждённости и достоверности, становится, как мне кажется, к сожалению должен сказать, сомнительной и неопредёленной по своим результатам и теряет всякую ценность.

106 Сначала, около 40 лет назад, я был единственным человеком, который испытание истинной силы лекарств сделал самым важным своим занятием. Затем мне помогали несколько молодых людей, которые проводили эксперименты на себе, и чьи наблюдения я критически рассматривал. Вслед за этим несколько подлинных работ такого рода было сделано немногими другими. Но на что мы не будем в состоянии в полной мере влиять в способе лечения беспредельно большой области болезней, когда множество точных и заслуживающих доверия наблюдателейобогатят эту, единственно истинную materia medica путём тщательных экспериментов на себе! Искусство врачевания тогда по определённости приблизится к математическим наукам

107 Смотри второе примечание к § 109.

108 Но этот трудный, иногда очень трудный, поиск и выбор гомеопатического средства наиболее подходящего во всех отношениях для каждого болезненного состояния, является процедурой, которая, несмотря на все замечательные книги, облегчающие его, тем не менее, требует изучения самих оригинальных источников в то же время большой осторожности и серьёзного размышления, лучшей наградой которых является сознание честно выполненного долга. Как могла его трудная, беспокойная работа, которая представляется единственным наилучшим способом лечения болезней, понравиться джентльменам из новой смешанной секты, которые присвоили почетное имя гомеопатов и даже как будто применяют лекарства по типу и внешнему виду гомеопатические, но определяемые ими как попало (quidquid in buccam venit), и которые, когда неподходящее лекарство не приносит немедленного облегчения, вместо признания вины в своем непростительном невежестве и небрежности в выполнении самого важного и серьёзного дела в деятельности людей, приписывают это гомеопатии, которую они обвиняют в несовершенстве (если сказать правду, её несовершенство состоит в том, что наиболее подходящие гомеопатические лекарства для каждого болезненного состояния не попадают само произвольно к ним в рот, подобно жареным голубям, без каких либо усилий с их стороны). Они, однако, знают благодаря частой практике, как возместить неэффективность почти половины гомеопатических средств применением аллопатических средств, которые гораздо удобнее для них, среди которых одна или более дюжин пиявок, прикладываемых к поражённому месту, или небезобидное кровопускание до 8 унций и т. д., играют важную роль, и если пациент, несмотря на всё это, поправится, они превозносят их кровопускания, пиявки и т. д., утверждая, что если бы этого не было сделано, пациент не был бы спасен и недвусмысленно дают понять нам, что эти процедуры, выведенные без серьезной подготовки из пагубной практики старой школы, действительно являются наилучшим вкладом в лечение. Но если пациент умирает в результате лечения, как нередко случается, они пытаются утешить друзей, говоря, что "они сами были свидетелями того, что было сделано всё возможное для оплакиваемого умершего". Кто окажет этому пустому и вредному клану честь назвать их, по названию очень трудного, но целительного искусства врачами-гомеопатами? Да настигнет их справедливое возмездие: когда они заболеют, их могут лечить тем же способом!

109 Доктор фон Бённингхаузен, опубликовав характерные симптомы гомеопатических лекарств и свой Реперторий, оказав гомеопатии большую услугу, так же, как доктор Дж. Х. Г. Яр своим справочником основных симптомов.

110 Превышение лекарственных симптомов над аналогичными им симптомами болезни, которое выглядит как ухудшение, наблюдалось также другими врачами, когда они случайно использовали гомеопатическое средство. Когда пациент, страдающий от зуда, жалуется на усиление зуда после приёма серы, его врач, который не знает причины этого, утешает пациента, уверяя его, что зуд сначала должен как следует проявиться, прежде чем он может быть вылечен; он не знает, однако, что усиление зуда вызвано серой, которая предполагает это. "Лицевая сыпь, которую лечит viola tricolor, была усилена им в начале его действия", говорит нам Лерой (Heilk. für Mutter, р. 406), но он не знал, что явное ухудшение было в какой-то степени следствием слишком большой дозы лекарства, оказавшимся в этом случае в определённой степени гомеопатическим. Лизонс говорит (Меd. Transact., vol. ii, London, 1772) "Хина наиболее надежно лечит те кожные заболевания, которые усиливаются в начале её действия". Если бы он не давал хину в громадных дозах, обычных в аллопатии, а в более или менее малых дозах достаточных для того, чтобы лекарство проявило подобие симптомов, т. е., когда оно применяется гомеопатически, он бы провёл лечение без или почти без этого явного усиления болезни (гомеопатическое обострение).

111 Если они не были вызваны серьёзной ошибкой в режиме, глубоким переживанием или резким изменением в организме, такими, как например, начало или прекращение менструации, зачатие, роды и т. д.

112 В случаях, когда пациент (что, однако, случается чрезвычайно редко при хронических, но нередко при острых болезнях) чувствует себя очень больным, хотя его симптомы очень нечётки, его состояние можно отнести скорее за счет притупленного состояния нервной системы, которая не позволяет пациенту четко ощущать свою боль и страдания; это онемение внутренней чувствительности снимается опиумом, и в своем вторичном действии симптомы болезни становятся различными

113 Одна из величайших и пагубных ошибок старой школы.

114 Недавнего происхождения зудящая сыпь, твёрдый шанкр, кондилома, как я указывал в моей книге "Хронические болезни"

115 Как было до настоящего времени со средствами для кондиломатозных болезней (и антипсорными лекарствами).

116 Выпускники практикующих врачей старой школы делают нечто подобное; как искусственные язвы на наружных частях, они подавляют некоторые внутренние хронические болезни, будучи не в состоянии вылечить их, но только на короткое время, пока они вызывают болезненное раздражение, к которому больной организм не привык, но, с другой стороны, они ослабляют и разрушают общее здоровье в целом гораздо сильнее, чем это делается метастазами, на которые действует инстинктивная жизненная сила.

117 Поскольку любые лекарства, назначенные в то же самое время для внутреннего употребления только усиливали бы заболевание, так как эти средства не обладают специфической силой лечения болезни в целом, а атакуют организм ослабляют его и вызывают кроме того другие хронические лекарственные болезни

118 Я не могу поэтому советовать, например, местное уничтожение так называемого рака с губ и лица (продукта высокоразвитой псоры, нередко в сочетании с сифилисом) с помощью арсеникального средства Frère Cosme не только потому, что это чрезмерно болезненно и часто бесполезно, но больше потому, что если это динамическое средство будет успешным в излечении пораженной части тела от злокачественной язвы локально, основное заболевание нисколько не ослабнет. Вследствие этого требуется защитная жизненная сила, чтобы перенести действие серьёзного внутреннего заболевания на какую-нибудь более важную часть (как она это делает в каждом случае метастаз) и, как следствие, - слепота, глухота, безумие, удушающая астма, водянка, апоплексический удар и т. д. Это сомнительное местное излечение данной части от злокачественной язвы с помощью местного арсеникального средства успешно, в конце концов, только в тех случаях, когда язва ещё не достигла большого размера, и когда жизненная сила ещё очень активна; но именно в таком случае ещё реально осуществимо полное внутреннее лечение исходной болезни в целом.
Тот же результат получается в том случае, когда без предварительного лечения внутреннего миазма только ножом удаляется рак лица или молочной железы или вылущиваются инкапсулированные опухоли; в результате происходит что-нибудь худшее или, во всяком случае, ускоряется смерть. Такие случаи происходили бессчётное число раз, но старая школа, тем не менее, продолжает слепо поступать таким же образом в каждом новом случае, с теми же губительными последствиями.

119 Зудящая сыпь, твердый шанкр (бубон), кондиломы.

 

Читать далее

Вход на сайт
Логин:
Пароль:
Ваш ник: Гость
Вы на сайте: -Дней.
Вы в группе: Гости
Новых ЛС:
Перейти в Профиль
Написать администратору
Выход
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0